Читать онлайн «Не служил бы я на флоте… II (сборник)». Страница 16

Отличник

На офицерских классах в Ленинграде проходят подготовку офицеры ВМФ, которым предстоит занять должность командира подводной лодки. Чему там учат – военная тайна. Заканчивается процесс обучения, как и везде, выпускными экзаменами. Как правило, на экзамены приезжает с проверкой комиссия из главного штаба ВМФ в составе большого количества адмиралов и офицеров рангом чуть пониже. Начальство этих самых офицерских классов старается не ударить в грязь лицом перед главным штабом, ввиду чего экзамены превращаются в профанацию, которая заключается в том, что выпускникам до экзаменов распределяются номера билетов, которые им предстоит учить, чтобы впоследствии вытащить и успешно сдать. Также доводится до сведения экзаменуемых и точное месторасположение нужного билета на экзаменационном столе, поскольку билеты раскладываются по – военному четко – рядами, отдельно друг от друга.

В день экзаменов комиссия задержалась, начали без нее. Один из экзаменуемых – капитан – лейтенант Сидоров, в свою очередь подходит к столу и вытягивает билет. Как и случается в таких ситуациях – не свой. Однако, Сидоров, пока не глядя в содержание билета, ничего не заподозрил и пошел к доске отвечать (отвечать там положено практически без подготовки). Сидоров написал свою фамилию на доске, расчертил доску пополам, как и положено, и углубился в изучение текста билета. Причем лицо его несколько изменилось по прочтении текста. А до начальства уже дошло, что он взял не свой билет.

В это самое время открывается дверь, звучит команда: «Класс! Смирно!», и входит комиссия во главе с замом Главкома ВМФ. Председатель экзаменационной комиссии рапортует адмиралу, мол, так и так, экзаменуемся. Адмирал говорит: «Продолжайте» и комиссия рассаживается на свободные места. Сидоров, находившийся в критическом положении, неожиданно засиял. После этого взял тряпку, стер свою фамилию с доски и бодро доложил: «Капитан-лейтенант Сидоров ответ по билету такому-то закончил». Председатель комиссии от такой дерзости слегка поперхнулся. Но, ничего вслух не высказал, и как требует Устав, обратился к адмиралу: «У вас есть вопросы к капитану-лейтенанту?». Адмирал: «Да нет, я ведь не успел услышать его ответ. Пускай присаживается».

Далее экзамен шел по плану. Оценки принято объявлять всем одновременно, на построении после экзамена. Сидоров в ожидании построения выкурил больше пачки сигарет – весь на нервах – сойдет ли ему с рук отчаянная выходка. Думает – плакала карьера бравого подводника, даже еслис флота и не выгонят. После экзаменов московская комиссия удалилась, и состоялось построение. Объявляются оценки по алфавитному списку. Доходит до Сидорова. Звучит: «Капитан – лейтенант Сидоров!». – «Я!». – «Выйти из строя!». – «Есть!». – «Класс! Смирно! За неописуемую и ни с чем не сравнимую наглость, а так же за смелость и находчивость, проявленную в присутствии высшего командования, капитану – лейтенанту Сидорову объявляю благодарность, экзаменационная оценка – «Отлично». Встать в строй!».

На некоторых КАМАЗах сзади установлен прожектор, чтобы легче было разворачиваться в темных местах. И вот едет такой КАМАЗ как-то ночью из Москвы и водитель видит, что сзади прицепилась к нему иномарка. Водила газу, и она газу – не отстает, подлюка. И вроде ничем не мешает, но раздражает здорово. Мало ли какие мысли в голове у водилы этой тачки? И вот водитель КАМАЗа решил проучить наглеца и врубает этот задний прожектор.

Иномарка резко выезжает на встречную полосу и затем скрывается в придорожных зарослях. Водитель КАМАЗа, в восторге от своей выходки, спокойно доезжает до дому.

На следующее утро он встречает своего товарища, который ему рассказывает: «Представляешь – еду вчера ночью из Москвы, темно уже. А я вижу плохо и поэтому пристроился за грузовиком. Едем, все нормально. И вдруг, ты представляешь, из-под колес этого грузовика выскакивает мотоцикл. Еле-еле сумел отвернуть…».

Лет 15–20 назад на московских улицах, да и по всей России иномарок встречалось мало. Но одна такая встреча произошла и запомнилась надолго. Итак, перекресток. Светофор умер и по этой причине стоит полуавтомат со свистком и жезлом. Подъзжает «Ситроен» с дипломатическими номерами. По тем временам навороченный представительский автомобиль. Французы постарались и напичкали авто всеми мыслимыми и немыслимыми техническими решениями. В том числе и в области пассивной безопасности. Но видно перестарались… Сзади за «Ситроеном» движется представитель отечественного автопрома «Запорожец» с дедком за рулем. Знакомая зарисовочка из современных анекдотов. Очевидно, дедуля был их родоначальником. Только последователи ему и в подметки не годятся, судя по произведенному эффекту. Гаишник поворачивается спиной к «Ситроену». Сидящий за рулем холеный дипломат расценивает это как сигнал к остановке и резко тормозит. Естественно дедок на «Запорожце» догоняет его.

Удар, в общем, не сильный был… Но за звуком удара пошли хлопки как новогодние петарды… Гаишник приседает и оборачивается. «Ситроена» больше нет. То есть он есть как бы, но на машину не похож. Стоит кузов без дверей и двигателя, за рулем прижатый подушкой безопасности обалдевший француз залитый пеной с ног до головы…

Первой сработала подушка безопасности… Отстрелились пиропатронами двери (чтобы не заклинивали)… Отстрелился на асфальт двигатель (чтобы в салон не улетел при лобовом ударе)… И напоследок салон залился пеной (чтобы не дай Бог, пожара не было)… Приехавшая Скорая забрала не мокрого француза (с такой защитой чего ему будет) и не деда (всю войну прошел). Увезли гаишника извлекать проглоченный с испуга свисток.

1612 год. Гражданин Минин, который из Новгорода, вкупе с князем Пожарским провернули одно дельце. Конкретно: уговорили народ скинуться на защиту Москвы.

1812 год. На Красной Площади гражданину Минину и князю Пожарскому ставят памятник. Минин там в такой позе, что рука его показывает, по замыслу скульптора, на всея Москву (по крайней мере, на Кремль она точно показывает).

1924 год. Умирает товарищ Ленин, вождь коммунистической партии. Его тело мумифицируют, ложат в стеклянный ящик, а ящик ставят в специальный домик, называется мавзолей. Мавзолей ставят в аккурат напротив Минина и Пожарского.

1936 год. Памятник резво транспортируют из центра Красной Площади к храму Василия Блаженного. Причина: в народе возник, распространился и стал очень популярным стишок: «Смотри-ка, князь, какая мразь у стен кремлевских завелась».

Рука Минина указывала на мавзолей…

Приехал как-то командующий ВДВ на проверку в одну часть. Ну и, конечно, без охоты дело не обошлось. Ну и, значит, начальство занялось подготовкой: взяли обычную свинью, покрасили ее черной краской, и давай загонять ее на командующего (охота загонная, с одной стороны полукругом идут загонщики, а с другой сидят в засаде полукругом «номера» – охотники, «зверь» между ними). Так как гость очень важный, то в загоне одни офицеры (обычно солдаты). Все зашкаленные, напряжение высокое (а вдруг командующему, что не понравится). А он сидит за столиком в лесу, на столике коньячок, рация и СВД (снайперская винтовка), и вокруг свита из офицеров. А по рации ему каждые 5 минут загонщики докладывают ход охоты.

Типа: «Товарищ командующий, разрешите доложить, кабан обнаружен в секторе 19:23!». и так далее. Наступает кульминационный момент, охота подходит к концу и один капитан ему кричит в рацию, окончательно перекалившись: «Товарищ командующий, на вас бежит товарищ кабан!!!». Не знаю, чем это все кончилось, но этот капитан потом стал командиром полка. А командующий был Маргелов.

Несколько лет назад ехал я с товарищем по дороге из Феодосии в Керчь. День был воскресный, движение слабенькое. Вдруг нашу «копейку» на огромной скорости обошла «Ява» и ушла за горизонт. Через несколько минут навстречу едет потихоньку мотоциклист, моргает фарой и машет руками.

Останавливаемся. Мотоциклист спрашивает: «Вы видели, как я вас обогнал?». «Видели». «А баба у меня сзади сидела?». Ответить ему и ехать дальше мы были не в состоянии.

Попивали мы спокойно пивко себе в тенечке. Товарищ и говорит: «Хотите посмеяться? Сейчас устрою!». Он уверенно подошел сзади к стоящему на остановке троллейбусу, одел рукавицы, торчавшие из-под поручня и быстро потянул за веревку, которая крепится одним концом к штангам троллейбуса, и тем самым отключил машину от сети. Затем обратился к стоящему на остановке гражданскому шпаку: «Мужик, подержи штанги, я сейчас…». Ну а сам наш друг растворился в толпе. Кто же откажет в помощи, если водитель сам попросил? Тем более, даже рукавицы свои отдал.